www.ili-nat.ru

 ili в гости к йоулу-пукки

 О финских домиках и финских парнях, шведском социализме и шведской семье, икеевском дизайне, рок-н-троллях и оленях. Продолжаем начатый путь

 Амундсен нами бы остался доволен. Москва – минуя Питер по касательной – Выборг – Иматра – пятидневное зависание на курорте Тахко под Куопио/Нильсией – Хельсинки – паром «Силья Серенада» со всем авто-скарбом в трюме на первом и собой на втором-пятом-седьмом-тринадцатом этажах «титаника» - Стокгольм вдоль и поперек в десять промокших ног, с острова на остров гулливерскими прыжками – город со «смертельным» названием Мора и совсем не смертельным холодком из резиденции шведского Деда Мороза Томтэлэнда – и снова «титаник» обратно, в дождливые, под колпаком циклона Хельсинки, Новгород и далее по списку.

ili  факфиловский взгляд на полицейскую семиотику + смешные карикатуры

… нет, до жути литературная страна, не самая читающая - здесь впереди индусы - но верить каждой «утке», да так, чтоб в минимальном промежутке из утки сделать шутку, из шутки, как из мухи, белого слона. Меняя мало что по сути, а лишь слова, слова. А к ним мы очень чутки. Иная пара доказала делом, что в целом стоит Пата с Паташоном, но назови ее тандемом… Вот так же и когда-то иудеи: спешили имя поменять ребенку, чтоб исцелить дитя скорее. Дитя разъелось, но на деле, остался как единственный лишь повод – ни времени, ни сил не тратя, вернуть ему зачатки благородной крови. Нас убедили, что «милиция» звучит казенно. Как труп, наручники и тряпка, как протокол, допрос и грязная дежурка, мигалка, кафель, кровь из носу, взятка.

Полиция приносит дух Европы, совсем иное семантическое поле: душистый газ, изысканные копы, стрельба в ночи, поимка Аль Капоне, еще украденный Эркюль и с усиками ридикюль, герой в роскошном фолианте, какой-нибудь профессор Мориарти.
Быть жертвою расправы милицейской способен каждый бледнолицый, когда ж тебя, как дядю Тома, терзает новый полицейский, ты пребываешь как бы за границей.

А если к прошлому с улыбкой благодарной? Как будто где-то, скажем, в Ницце на приколе, чужую из руки раскармливая птицу (чайку), ты вспоминаешь благородно: подусники вчерашнего жандарма, любезный тон городового. И вот уже полиция с душком аристократа Мопассана, но это, извините, выйдет порно…

О птичках, кстати. В смысле, я о порно. Хорошая приставка «по», она и в триллерах нам много объясняет: есть гений Эдгар Алан По, но речь сегодня не об этом жанре... И если подходить к вопросу шире – пусть в рамках новой акции решили б… на место «ми» повсюду «по» поставить. И «митингу» вначале бы пришили… «Пойдем на потинг» (вместо митинг) звучало б убедительней гораздо, особенно когда жара за двадцать.

Этот парень Джефф, в смысле автор, рискнул или пошутил, вписав два романа в один и обозвав их частями. Но чего ради? Части, как ни крути, никак меж собою не связаны. Ни сюжетно, ни стилистически, ни даже героями. Журналист Джефф (Jeff) Атман (в пер. «божественная частица») из первой книги журналисту Джеффу из второй книги не брат, не товарищ, не родственник, не одно лицо. И даже автору Джеффу (Geoff’у) Дайеру не alter ego, хотя финалится все догадкой, что все трое, возможно, из одного ларца – странного, немного грязного и с кучей замочков-заморочек.

Вроде творение в духе обычного туристического эскейпа или «отлучки», как сказали бы любители сказок: мотнулся куда-то, на биеннале в Венецию, предсказуемо обрел там романчик и резко просветился и просвятился. Все бы ничего, но несколько скучная первая история, сдобренная только пикантными, я бы сказал, физиологическими, даже циничными, в духе Уэльбека подробностями любви фрилансера к американке Лоре, и немного бесстыжими цитатами из Джеймса и Бродского, тень которого маячит тут же, у ближней могилы, обрывается ничем. И начинается заново, но уже не с тем и не с той. Но кроме гения места, тривиального в обоих случаях – и если речь о любви, то непременно в Венеции (на крайний случай, в Риме, Вероне, Париже), и если речь о смерти, то обязательно в модной для хиппующих старушек и евро-молодежи Индии – и кроме дерзкого натурализма (извраты любви в первом случае, антисанитария, мигрени и рвота в другом) ничто, повторюсь, не единит две половины одной книги.

Но это единственная ложка дегтя в бочку не знаю с чем, но очевидно, что умышленно ядовитым вкусным. Поскольку есть подозрение, что автор по-азиатски переперчил буквенную кашу, а потом выложил на блюдечке в виде иероглифа не для того, чтобы вызвать у нас приступ тошноты. Вернее, не просто тошноты (в данном случае еще и эксизстенциальной тошноты) ради. А в терапевтических целях, ибо как здоровое тело порождает здоровый дух, так и правильно функционирующие, но начисто промытые мозги служат прекрасным антиоксидантом, чего в других случаях от книг не дождешься

ili Повесть о настоящем человеке Санте Клаусе, спасшем меня аки Морозко замерзшую Падчерицу;) 
Фотки страны оленьей, собачьих упряжек и волшебных лесов само собой прилагаются;)

Второй тайм общих слов-впечатлений мы еще отыграем. Пока же не как швед под Полтавой, а по-свойски лыжей ступая на родную, милую сердцу Угорщину, нашу «малую родину», наш филиал, особенно в зимний каникуляр, когда все страны как страны работают, а русские отдыхают, давя-прессингуя миллионным десантом дальних и ближних соседей. И прежде младшего брата Финляндию, всю в доску – и исторически, и географически, и изнаночно– свою…

Граница ощутима сразу, всем телом. Когда оставляем экстрим лихой, как раз под жесткач в наушниках, по кочкам и нечищеным ямам выборгский шлях и на плавном ходу въезжаем на мягкий, утомительный однообразием и отсутствием видимых и невидимых препятствий шелковый путь «из варяг в греки», где никогда (!) ни попутных, ни встречных толком. А только русла лесов и ветки рек, среди которых такие же разветвленные сети дорог и дорожек по дремучим лесам и точечным, там и сям хуторам, от которых только блуждающие мотыльки огоньков сквозь заборы деревьев или редкие почтовые ящики вдоль обочин намеком...